Сидеть одному в этом пустынном месте, мягко говоря, было не в радость. Системная звезда была в самом зените, ничто не отбрасывало тень, кроме одинокого, осыпавшегося останца. Жаркое светило до накала прогревало обшивку, но двигаться куда-либо не хотелось, даже в тень. Инстинкт самосохранения испарился вместе с последними каплями хлодогента. Мелки мягкий песок с каждым дуновением ветра засыпал корпус, забиваясь между оттопыренных пластин, и просыпался дальше куда-то к сервоприводам. Всякое движение не представлялось возможным. Не только из-за застрявшего песка, а просто потому что не хотелось, подсознательно не хотелось. Мысли приходили лениво, нехотя, были скучны и бредовы, как и это чудное состояние полной апатии, потому и впускать их в свой проц не было никакой надобности. Однако интересное ощущение складывалось от созерцания данного пейзажа: казалось, что тут можно просидеть так вечность. И, как этот останец, врастать в эту мертвую среду, оставив после себя только стертые черты ржавого корпуса. Понимание этого факта не пугало, не радовало, а было принято почти как должное, как неизбежное, необратимое. Нет. Он не собирался здесь оставаться. Про себя усмехнулся, что было бы весьма лестно составить компанию песку и останцу. Но жизненная необходимость двигаться дальше заставила откинуть это предложение и встать на ноги. Хотя бы потому, что он – жизнь, а они - смерть.