Еще издалека эта планета резко выделялась: среди серых, коричневых и бесцветных сфер, она казалась солнечным клубком. Бело-красный джет спустился по трапу научно-исследовательского корабля. Коснувшись земли, его ноги погрузились в светлый, мягкий пух. Атмосфера на этой маленькой частице вселенной действительно была необычной: в ней витали тысячи пылинок, таких же желтых и воздушных, как и сам пух. Все было наполнено светом, а порой эти самые пылинки можно было спутать с солнечными бликами – такими же яркими и вездесущими.
Планета Лъес. Так ее назвали кибертронкие ученые-астрономы, впервые увидевшие ее в свои мощнейшие телескопы, но не имевшие возможность добраться до этого космического феномена. Ученых просто распирало желание узнать, что же подсвечивает эту планету будто бы изнутри; до некоторых пор ее вообще считали звездой, и только после того, как зафиксировали ее движение вокруг ближайшего светила, приписали ей статус планеты. И вот теперь, спустя несколько сотен ворн, когда Кибертрон поглотил золотой век прогресса, когда кибетронцы начали бороздить если не всю бесконечность, то немалую ее часть, нога кибертронца впервые вступила на Лъес. И тут же была подхвачена неизвестными ни науке, ни мысли ощущениями.
Бело-красный джет стаял посреди однородного желтоватого поля… и не хотел двигаться с места. Элементарно не хотелось. Впервые прочувствовав атмосферу всеми системами, которые были способны хотя бы на примитивный анализ происходящего, он погрузился в своеобразное опьянение. Первым сигналом к этому стали мысли: они приходили тихо, отголосками, проплывая и крадясь, словно боялись спугнуть что-то. Но информации они практически не несли: «Свет… Пух… Желтый… Тепло… Нирвана».
Сейчас, вольготно развалившись и уйдя в подпрограмму на маленькой уединенной полянке, он был окутан тончайшими мягкими волокнами неизвестного науке… не то растения, не то еще чего. Спокойствие и безмятежность, казалось, навсегда поселились в его сознании. Один манипулятор заложен за голову, а второй покоился на резко выступающей части грудного отсека, будто прислушиваясь к мерному пульсу собственной искры. Нирвана.
В невысоких зарослях пушистых колосьев промелькнуло что-то маленькое, стройное.
Джет был в подзарядке, но автономными сенсорами он ощутил сперва колебания своего магнитного поля, а затем и вторжение в него чужого. Не активируя оптику, он «видел» силуэт существа. Оно изучало его: разглядывало, примеривалось, анализировало… Незаметно он активировал оптику (в таком ярком свете свет оптики - ничто, тем более золотой). Свет. Яркий луч света резал не успевшие настроится оптосенсоры – видимо, за время, которое он пробыл в подзарядке, системная звезда уже успела склониться, почти касаясь горизонта, и теперь ослепляла, не давая разглядеть незнакомца. «Четкие, полу круглые линии переломов корпуса… тонкий корпус… изящный… чертово опьянение. Чертова атмосфера!» Весь корпус незнакомки был усыпан мерцающими бликами… или пылинками?.. Вперемешку со светом невозможно было составить четкую картину того, что перед нем. Кто перед ним. «Кажется, она улыбнулась… Да! она улыбается! У нее очень красивые губы: гладкие, большие, будто живые…» Проведя рукой вдоль его корпуса, спускаясь ниже, она поглядывала на него, будто спрашивая разрешения, а он молчал… и улыбался, если не ободряя, то не возражая точно. Пальцы веером начали расходиться по всей поверхности паховой пластины, слегка надавливая на нее. Снова быстрый, мимолетный взгляд просьбы – на его фэйсе лишь интерес – паховая пластина ушла в пазы. Джету показалось, что оптика незнакомки вспыхнула, но куда было еще ярче, если все и так ослепительно светло? Она провела рукой по скользкому теплому джамперу. Перламутровая сеточка смазки стягивала и так туго переплетенные провода и удерживающие их стабилизирующие пластины. Гладкая, влажная глосса нацепляла на себя все больше этих тоненьких ниточек, оголяя, расчищая фаллос-джампер, щедро осыпая его легкими разрядами электричества. Белый джет ощущал тепло, много тепла. К этому теплу хотелось тянуться, хотелось, чтобы оно наполнило его всего – он начал «идти» к теплу, помогая себе бедрами. Тепла стало больше – она взяла его, взяла столько, сколько смогла. Но он уже не мог лежать просто так – ему было мало. На ощупь отыскав незнакомку-приведение, потащил ее к себе… но силы словно оставили джета – он почти грубо протащил ее по себе – резко выгнулась, не то сопротивляясь, не то помогая, но в следующий миг он почувствовал ее всю изнутри. Волны: электромагнитные, звуковые, световые, импульсы – все поглотило их, овладело ими. Но не было того обычного напряжения, которое вечно металось на границе между сверхъестественным удовольствием и саднящей болью – лишь наслаждение. Много, много наслаждения! Много желтого пуха! Много света! Все много и вполне!
Обвальная перезагрузка накрыла его довольно скоро. А уходя в нее… было до трепетания в искре хорошо. Выход онлайн был почти незаметен: то ли он все еще был оффлайн, то ли вообще не уходил в него. Но, так или иначе, ничего из того, что было некоторое время назад, не было: джампер был не активирован, ее нет... Бело-красный джет приподнялся и огляделся вокруг – ничего нового: все те же летучие волокна, все то же желтый витающий пух.
Позже он писал в своем отчете о Лъесе: «Пробыв на планете Лъес из созвездия Тауруса несколько орбитальных циклов, я понял загадку этой «светящейся» планеты. Вся истина гениально проста: все дело в этом пухе. Точнее говоря, в этом, пока еще неизученном покрытии этой планеты. Примитивная лаборатория на корабле дала полный анализ состава вещества. Это растение несет в себе сложные соединения кислородных кислот, которые действуют как агрессивные раздражители нейро-сети. В результате, получается эффект опьянения, действующий в общем на организм меха как синтетик. На Лъесе осталась небольшая группа исследователей во главе со мной, работающая над этим феноменом. Планета не представляет особого интереса для Кибертрона, высадка без спец.разрешения запрещена.»
Комментариев нет:
Отправить комментарий