^__^

и так я зафлуживаю тут все XD ну правда, не получалось все это выложить разом :3
так что теперь поднялись зарисовки столетней давности, а самые новые в самом низу Т__Т
ну, у кого хватит терпения - то дойдет)

- Как ты думаешь, почему все так получилось? - опустил он оптику полную непонимания, - Почему? - едва заметно замотал головой, - Как так? Почему я? Почему мы? - слова набирали все более высокие тона.
- Я с радостью ответил бы тебе на этот вопрос, - так же нехотя опустил голову второй, - если бы знал на него ответ. Хотя... Я думаю, он не облегчил бы твое существование. Он лишен смысла по той просто причине, что не даст решения проблемы, - на последних словах Винг усмехнулся, - Ищи тот ответ, который укажет тебе верный путь.
- Ты говоришь так легко, будто такой ответ один во вселенной, и, найдя его, ты точно будешь знать, что это он, тот единственно верный и правильный. Но ведь в реальности все не так. В поисках ответа тебе попадаются и другие, неверные пути, на этих словах оба трансформера вспомнили прошлое Дрифта, - так как же по твоему найти свой избранный путь?
Молчание было хорошим знаком. Винг понимал, что если они молчат, значит у них нет ответа. А если нет ответа, значит имеет смысл искать его, значит в их, казалось бы потерянной жизни, все таки если к чему стремиться. А когда ты находишь цель - значит жить стоит...

Сидеть одному в этом пустынном месте, мягко говоря, было не в радость. Системная звезда была в самом зените, ничто не отбрасывало тень, кроме одинокого, осыпавшегося останца. Жаркое светило до накала прогревало обшивку, но двигаться куда-либо не хотелось, даже в тень. Инстинкт самосохранения испарился вместе с последними каплями хлодогента. Мелки мягкий песок с каждым дуновением ветра засыпал корпус, забиваясь между оттопыренных пластин, и просыпался дальше куда-то к сервоприводам. Всякое движение не представлялось возможным. Не только из-за застрявшего песка, а просто потому что не хотелось, подсознательно не хотелось. Мысли приходили лениво, нехотя, были скучны и бредовы, как и это чудное состояние полной апатии, потому и впускать их в свой проц не было никакой надобности. Однако интересное ощущение складывалось от созерцания данного пейзажа: казалось, что тут можно просидеть так вечность. И, как этот останец, врастать в эту мертвую среду, оставив после себя только стертые черты ржавого корпуса. Понимание этого факта не пугало, не радовало, а было принято почти как должное, как неизбежное, необратимое. Нет. Он не собирался здесь оставаться. Про себя усмехнулся, что было бы весьма лестно составить компанию песку и останцу. Но жизненная необходимость двигаться дальше заставила откинуть это предложение и встать на ноги. Хотя бы потому, что он – жизнь, а они - смерть.

*диалоги*

******************
- Почему, чтобы тебя попросить нужно так много? – кричал один, стремительно падая куда-то к центру планеты.
- А ты думал все будет так просто? – ответил ему второй планируя рядом, - не мне тебе говорить, что жизнь вообще штука сложная… А я всего лишь пытаюсь поддерживать этот ее статус, - слова не выглядели такими спокойными, как если бы их сказали в другой, нормальной обстановке. Они выдавливались из воколайзеров с большим трудом из-за встречно летящей, прорывающей все вокруг атмосферы.
- Я тебя не… не понимаю, -захлебываясь, продолжал первый, - нет, чтобы сделать жизнь проще, ты делаешь ее шаркого запутанной. Что в этом хорошего? Ну или, если ты такой корыстный, хотя бы выгодного для тебя? Я тебя никогда не пойму… - ему было что еще добавить, но, увидев ответную ухмылку, все слова пришлось проглотить, забыть и больше никогда не воспроизводить.

******************
- Ты кто?
- И как по-твоему я должен отвечать на этот вопрос?
- Ты кто?
- Фуф! Трансформер. Так устраивает?
- Как тебя зовут?
- Ты не отстанешь, да?
- Как тебя зовут?
- Да пошел ты!
- Имя?
- Я сказал, иди к шарку! Я не намерен отвечать!

******************
- Ну и куда ты?
- В никуда?
- Опять? Ты же…
Перебил:
- Ну и?..
- Нет. Ничего.
Молчание.
- А можно с тобой?
- В никуда?
- Ну да…
- Зачем? Тебе нужно быть здесь.
- Нет.
- Что «нет»? Не нужно быть?
- Да.
- А что же ты есть?
- Я? Ммм… Что-то.
Молчание.
- Пошли. Ты собрался?
- А что, туда еще и вещи нужно брать?
- Нет. Я просто спросил.
- А ты что-то брал?
- Нет. Я ничего не брал. Это я просто тебя проверял.
- Ну и как тест? Хорошие, я так понимаю, результаты?
Молчание. Тихие шаги. Шум винт.систем. Лязгающий звон захлопнутой двери.

Пролог. *не дописано*

Первыми начали сдавать позиции десептиконы. Они медленно, но неизбежно отступали под огнем. Однако автоботы не спешили теснить их, оставаясь на прежних рубежах. Изредка Джаз или Бластер делали попытки вылазок, но вскоре снова возвращались - десептиконы реагировали на это быстро, молниеносными очередями, плавя почву под ногами смельчаков. Бой длился несколько земных часов, и обе стороны находили утомительным то, что силы были равны. Но самое обидное - этот бой был бесполезным. Автоботы так и не смогли отбить уже разрушенную теплоэнергостанцию, а десептиконы, как оказалось в последствии, воевали почти не за что - на ней не оказалось того запаса энергии, на который рассчитывали фиолетовознаковые, а того, что было, не хватало даже для восстановления уровень энергона, потерянного в этом бою.
Взрывы гремели. Но уже для многих они не создавали этого жуткого ощущения разрыва искры, а стали какой-то своеобразной обыденностью. Не повезло только тем, кто застрял где-то между позициями сторон. Им, беднягам, приходилось выкручиваться по-своему. Спрингер, который еще на первых минутах схватки, вырвался вперед, теперь никак не мог уйти обратно. Прикрываемый небольшой ландшафтной возвышенностью, он только и успевал уворачиваться от пролетающих мимо пуль и снарядов. В самой западне оказался еще и верткий Блерр, от нетерпения надавать заклятым врагам подобравшийся к самой станции - позиции десептиконов. Перестрелка велась на немногих участках поля. Взрывы раздавались не так часто и пули редко попадали в цель. Теперь многие считали своим долгом просто делать вид, что они воют. Их командиры уже давно не отдавали никаких приказов и почти превратились в нейтральных наблюдателей, практически предоставляя своим войнам самим принимать решения и делать ходы.
Оптимус терпеливо наблюдал за происходящим. Лицо, и так закрытое маской, было слишком бесстрастным, а оптика горела ровным синим светом. Изредка он прохаживался взад и вперед, но все чаще оцепенело стоял на одном месте. Манипуляторы висели по обе стороны корпуса - не было никаких жестов, рукоплесканий, взмахов и вообще чего-либо эмоционального. Такое состояние было несвойственно Оптимусу, но теперь этого никто не замечал. Никто кроме одного. Мираж был из числа наблюдателей и, как военный высшего чина, был в «свите» Прайма. Сине-белому разведчику не нужно было вступать в активные боевые действия. Одной из причин был тот факт, что все необходимое было уже задействовано, а большего пока не требовалось. Честно сказать, ему не очень то и хотелось - в душе он был далеко не воякой. Боевые действия его не очень занимали, и, то ли для того чтоб отвлечься, то ли по каким-то еще причинам, но именно он и именно теперь обратил внимание на своего лидера. Мираж прекрасно знал корень такого поведения Прайма. Однажды Оптимус завел с ним необычный разговор. Тогда разведчик толком и ничего не понял из услышанного, однако, осмыслив и обдумав это в последствие, разведчик уловил в своем лидере что-то неладное.
Постепенно боевые действия прекратились. Тут уже нечего было делать представителям ни одной из сторон, и потому все разбрелись по базам. Что удивительно, десептиконы даже не одарили автоботов прощальным залпом - то ли вместе с усталостью к ним пришло равнодушие к жизням врагов, то ли залп давать было уже нечем...

Вернувшись в Арк, большинство автоботов, уставших от долгой, однообразной перестрелки, разошлись по своим отсекам на перезагрузку. Только немногие, кто оставался на базе во время нападения, пошли на караул. Эта мера предосторожности была совершенно бесполезна, по той простой причине, что сейчас на них не нападет ни один десептикон. И потому Оптимус отдал приказ всем идти на отдых. Это скорее предложение, чем приказ было принято беспрекословно.
Когда весь Арк погрузился в оффлайн, была уже глубокая ночь. Она, с ее бескрайним звездным ковром, волшебно переливающимся от глубокого аквамарина до ярко-фиолетового, только убеждала в грандиозности бесконечной вселенной. А как преображалось все вокруг, когда феерический свет этого неба подал на поверхность Земли... Равнины, холмы, дороги, прежде мертвые становились живыми, обтекаемые лунным светом. Будто бы одушевленные, они начинали струиться и колыхаться в одном общем ритме ночи.
Оптимус очень любил наблюдать это земное чудо. Он понимал, что это всего лишь оптический обман, и весь этот пейзаж будто бы движется только из-за перемещения луны или ветра. И все же он заставлял себя забыть этот пугающий своей холодной логичностью факт и видеть все как есть, не анализируя.
Конечно, на его родной планете небо, как ему казалось, было еще более непостижимым. Но здесь, вместе с этим живым пейзажем, все было иначе. Созерцание его наводило меланхолию, а вслед за ней приходила тупая расслабленность и ностальгия по Кибертрону. А потом наблюдение превращалось в бессмысленное смотрение в никуда.
Вот и сейчас он безвольно остановил свой взор на темном кусочке вселенной, который показывался из иллюминатора его отсека. Мысли лениво, но неизбежно приходившие в его процессор, были всегда одни и те же…
Оптимус всегда с неохотным бременем принимал тягости лидерства, но сейчас, когда обстановка на фронте приобрела излишне затяжной характер, эти мысли просто не давали покоя его процессору.

Неизвестно сколько еще времени мог так просидеть Оптимус, если бы не резкий звук вырвавшегося из винт. системы воздуха, который вывел автобота из состояния близкого к апатии. Сначала мех машинально проверил состояние своих систем, но убедившись, что ничего автономно не срабатывало, он резко вскочил с места, обернувшись. Это сработали не его механизмы. А если нет, то чьи же?.. Позади платформы, тщательно спрятавшись в тени, стоял трансформер. Пока было не ясно кто именно, но, по крайней мере, автобот – оптика горела хоть и бледным, притушенным, но голубым светом. Мех вышел на свет, который тут же обозначил сине-белую окраску разведчика.
- Мираж? – эта фраза мало походила на вопрос. Скорее удивленное утверждение. Наверно, сказалось длительное пребывание Оптимуса в полуоффе. Как такового ответа не последовало, но Мираж замялся на месте, опуская голову.
Взгляд. Взгляд, которым смотрел сейчас на него Оптимус, не поддавался какому-либо анализу логических цепей разведчика. Мягкий, теплый, миролюбивый, спокойный, притягивающий… Мираж не мог не терять самообладание, глядя Прайму в оптику. Только истинный лидер способен так смотреть, почти гипнотизировать, завораживать взглядом. Все же, миражу было неловко. Даже очень. Решение, которое он принял давно, почти сразу после того разговора с Праймом, не могло подвергаться отклонению – это был его… почти долг. Он должен был сделать это. Не как солдат или подчиненный, нет. Как друг. Даже может быть он испытывает к Оптимусу что-то большее, чем верная дружба… Да, наверное. Ведь тогда бы ему такое и в голову не пришло. На этих мыслях Мираж поднял голову и снова заглянул в эту оптику. Тут Прайм вывел их обоих из нелепого замешательства:
- Ты что-то хотел узнать? – снова усаживаясь на платформу, спросил он.
Мираж еще немного помедлил, а потом, садясь рядом с Оптимусом и будто бы не слыша вопроса:
- Мм… Что о чем думаешь? - добавил он, обернувшись к лидеру.
- Да так…
Мираж только вздохнул. Они просидели так еще некоторое время.
- А ты тут давно? – спросил, наконец, Оптимус.
- Я… я не засекал, - оправдался разведчик, переводя взгляд с иллюминатора на Прайма. Тот только усмехнулся.

No Debt

Соглашаясь испытать первый межгалактический транс-мост, я полагал, что путешествие будет недолгим. Мне предстояло лишь посмотреть, как выглядит другая сторона вселенной и вернуться назад.
Вернуться! Нежное, сладкое слово! Сколько раз грезил я возвращением в бурлящий жизнью, беспечный Кибертрон, но судьба распорядилась так, что я безотказнопринадлежал этому мосту, и пути назад не было.
Первые эксперименты транс-моста, проведенные с дронами и другими мало разумными существами, дали неплохие результаты, и было принято решение пригласить испытателя, то есть меня, и посмотреть, что из этого выйдет. Я помню усталые, но напряженные фейспластины вокруг, когда я поднимался на небольшое возвышение, где стояла эта шаркова машина - часть моста. Откинув тяжелую дверь, я забрался внутрь. Атмосфера в лаборатории стала наэлектризованной до предела. Казалось, не я, а они рискуют собственным процессором. Впрочем, в их поведении не было ничего удивительного. Результат этого эксперимента надолго бы определил их научную карьеру.
После всевозможных и неизбежных напутственных речей мне сказали, что пора трогаться. Все замерли. Я захлопнул дверь, повернул переключатель, как указывалось в инструкции, и компьютеры взяли управление на себя. Честно сказать, я не очень то верил в успех, хотя как никто должен был надеяться на лучшее – шарк знает что там. Подобных экспериментов еще не было на моей памяти. В любом случае мое вознаграждение оставалось без изменений. Послышался низкий гул. Силуэты ученых, наблюдавших за мной в иллюминатор, задрожали и расплылись, машина набрала скорость, и лаборатория исчезла. Я был один в серой пустоте какого-то неизвестного мне четвертого измерения. По расчетам на другом конце галактики мне предстояло провести всего несколько циклов, а затем вернуться. Я уселся поудобнее, ожидая прибытия в назначенное место. Хотя, надо сказать, я не знал, куда спроектировали мое прибытие, только мельком услышал, что поскольку расстояние большое, в расчетах могут быть некоторые погрешности. Некоторые. Скоро мне надоела серая муть за иллюминатором. Большой диск на стене подсказал, что прошло немного меньше цикла, то есть я не добрался даже до половины пути. Я поднялся и стал осматривать довольно просторную капсулу машины. Я обнаружил неплохую библиотеку сенсорных кассет, проектор, приличный запас энергона и внушительный рем-набор, где среди всякого оказалось множество нержавейки и машинного масла. Этот факт даже заставил меня усмехнуться. Помню, одна мысль пришла мне в тот момент в голову: что там такого может быть на той, другой стороне галактики?В изумлении я разглядывал найденные «сокровища», недоумевая, зачем все это в путешествии, которое должно продлиться всего-то менее орбитального цикла.
Вскоре я понял, в чем дело, и это не доставило мне особого удовольствия. Создатели машины позаботились о том, чтобы я ни в чем не испытывал недостатка, если их творение вдруг застрянет где-то во вселенной. Все-таки полет был экспериментальный. Ученые не были твердо уверены, будет ли их машина работать согласно расчетам, и постарались облегчить жизнь бедняги-испытателя, если вдруг произойдет непредвиденное и окажется, что мост транспортирует только в одну сторону - вперед. Некоторые из ученых заверяли меня, что телепортация так же безопасна и увлекательна как стрельба по мишеням. Однако, другие - испытывали определенные сомнения и настояли на том, чтобы снабдить испытателя духовной пищей, топливом и всем прочим. Я бросил взгляд в серый иллюминатор, негодуя на себя, что впутался в авантюру, но тут же сообразил, что веду себя глупо. Будучи безбашенным экстрималом, коим считал себя не только я, попадался и в более опасные передряги, но всегда выбирался из них живым и невредимым. В общем, я не имел права жаловаться на неожиданности, которые могли подстерегать меня в пути.
Должно быть, я ненадолго ушел в перезагрузку, так как пришел в себя от сильного толчка. Гудение прекратилось. Раздался удар. Подняв голову, я увидел, что стрелка на диске отсчитала два цикла. Я бросился к иллюминатору. Ну что ж, по меньшей мере, машина не сломалась. Пока было непонятно, где нахожусь, но я явно покинул стены лаборатории. Проверив заряжены ли бластеры и убедившись, что все в порядке, я подготовился таким образом к встрече с сюрпризами будущего и начал открывать дверь. Астро-
секундой позже я спрыгнул на поверхность какого-то космического тела. На другой стороне вселенной.
Воздух был чист и свеж. К горизонту небо было желто-зеленого цвета, на фоне которого возвышались одинокие конусообразные пики. Ветерок холодил прогретую обшивку. Я не знал, где оказался. Эта планета не походила ни на одну из тех, где я бывал. Особенность планеты заключалась не только в атмосфере, но и в ландшафте. Было как-то мертвенно-пусто - только хаотично разбросанные камни и пики. Будто планета исчерпала все свои ресурсы или была слишком молода.
Я отошел от машины на несколько шагов. Обойдя ее вокруг, предо мной предстало удивительное зрелище: огромное здание выпирало среди равнины, словно гигантский сверкающий зуб, пытающийся проткнуть небо. Этот одинокий небоскреб совершенно не связывался с окружающем его пустынным ландшафтом.
Я нерешительно двинулся к нему. В стенах не было ни единого окна, а сами они лучились мягким светом. От небоскреба меня отделяло с полмеханомили, и я шел, нарушая звуком шагов первозданную тишину. Кстати сказать, треск камней под ступней будто пробудил меня. Он показался мне почти оглушающим. Внезапным, будто это были не мои шаги вовсе.
Подойдя к зданию, я все же разглядел двери, раскрывшиеся при моем приближении. Я переступил через порог, и по пустынным коридорам понеслось глухое эхо моих шагов, уносящееся куда-то вглубь огромного здания.
Долгие циклы, забыв обо всем, я бродил по залитым светом, безмолвным, безукоризненной чистоты залам. Свет здесь был совсем другой, чем снаружи. Здесь он был более привычный оптике – голубовато-белый.
Времени было вполне достаточно. Цикл уходил за циклом, а я по-прежнему переходил из зала в зал, но, к моему удивлению, не находил там ничего. Ровным счетом ничего. Каждый зал походил на предыдущий, и, пройдя так десяток другой залов, я понял, что сбился со счета или, еще хуже, заблудился. Высокие стены помещений уходили куда-то вверх, и сложно было понять, где они кончаются, так как, поднимая оптику, я в тот же клик слеп от яркого света, бьющего прямо с невидимого потолка. Чтобы удовлетворить любопытство, провоцируемое сводами, я старался обращать внимание на стены и пол. Ходил по плиткам, размеры которых были весьма внушительными – таких я еще нигде не видел. Каждая из них была расписана неизвестными мне иероглифами. И то ли свет так падал, то ли плитки сами по себе светились на месте витиеватых прорезей – я так и не смог определить. Стены были намного проще: они так же состояли из плит, но были отполированы до блеска. Чуть позже я заметил, что стены наклонены под углом к центру. Это было почти не заметно, но при такой конструкции свет не отражался на посетителя и не ослеплял его.
Но, в конце концов, мне пришлось прислушаться к голодному зову в энергопроводке, и я начал подумывать, не вернуться ли в машину, чтобы подкрепиться, а потом продолжить осмотр. Однако механически я прошел по коридору, ведущему в следующий зал, обогнул угол, и мой взгляд приковала большая дверь из металла. Я сделал еще шаг, и дверь распахнулась, меня окатила тьма.
Я стоял, не решаясь войти внутрь. Там был темно, непривычно темно. Что-то изменилось в моем состоянии, точнее не в состоянии, а во мне самом. Будто какой-то невидимый житель этого небоскреба, стоя прямо за спиной, нашептывал мне в самый аудиодатчик. Я всем корпусом ощущал это. Никогда не считал себя трусом и уж тем более параноиком, но сейчас я невольно обернулся – никого. Вслух я только хмыкнул, не то таким образом отвечая невидимому существу, не то подбадривая сам себя. Пришла мыль о том, что побывав там однажды, я уже никогда не буду прежним. Я мешкал. Не потому что страшно. Нет, никогда! А потому, что хотелось хорошенько прочувствовать это ощущение неминуемого... изменения. Ведь я толком не знал, что ждет меня там. Но почему я не думал об этом, когда входил в самую первую дверь этого царства? Я не знал. И не мог ответить на этот вопрос. Будто мои логические цепи отключись по сигналу какой-то неведомой силы. Я просто знал это. Искрой знал.

Раздумывая и осмысливая так некоторое время, я отметил на своем хронометре, что прошло всего лишь каких-то одиннадцать кликов. Не знаю почему, но я не вошел, а ворвался внутрь. Как только грохот и эхо моего корпуса стихли, мертвенная тишина снова беспощадно накинулась на меня. Теперь аудиодатчики улавливали даже пульсацию энергона в близлежащей проводке.
Постепенно оптика начала подстраиваться к темноте. Стали прорисовываться немногочисленные предметы, очертания и размеры зала. Он явно отличался от всех предыдущих. Не дожидаясь пока оптика окончательно подстроится, я зашагал вглубь помещения, не страшась наткнуться на что-нибудь… или кого-нибудь.

Насколько позволял увидеть свет, исходящий от распахнутой незакрытой двери, я увидел неподвижные силуэты, стоящие вдоль стен с двух сторон зала. Я не мог различить, что это было, но, подойдя ближе к одному из них, с ужасом отшатнулся. Хладагент выступил по всему корпусу. Это была не просто фигура. Это был дезактив. Сделав несколько шагов назад, я уперся во что-то не очень твердое – точно не в стену. Как только я почувствовал соприкосновение, я тут же отпрянул и обернулся. Еще один - такой же дезактив. Обойдя по кругу весь зал, я убедился, что каждый из этих силуэтов – мех. Не было ни малейшего сомнения, что они были живые. Их можно было отличить друг от друга по внешности, которая когда-то была различна, но теперь с вечно неумолимо текущим временем их корпуса обратились в ржавые бесцветные рухляди.
Каждый из них стоял в какой-то ожидающей позе. Складывалось впечатление, словно они ждут кого-то и ждут так давно, что... заржавели.
Тот, к которому я подошел, имел совершенно удивительный вид. Самым примечательным в нем была голова. Несмотря на то, что большая часть лица уже осыпалась, обратившись в прах, черты фейслиста можно было рассмотреть. Нос у этого меха был, мягко говоря, необычный. Его можно было сравнить только с носом земной птицы тукана. Впадины, бугры - все это было от времени, но именно они предавали такой заклятый пердаконский вид этому существу. Картину дополняли дыры вместо оптики и кривая щель на месте рта.
Незаметно для себя, я погрузился в этот мир мертвых и не заметил, как подошел почти вплотную к этому артефакту.
- Что смотришь? Завидуешь?..
Меня отбросило на несколько механометров от юникронова отродья. Быстро гоняя атмосферу через винт-системы, я не мог поверить ни своим аудиосенсорам, ни оптике. Это было шлаково неожиданно!
Не успел я прийти в себя, как мои датчики зафиксировали движение по всему периметру зала - темные силуэты сошли со своих прежних мест и двинулись в мою сторону. Это было более чем... неожиданно? Но тут я констатировал факт, что ничуть не боюсь. Все что сейчас происходило, было почти нормальным, слегка любопытным.
Силуэты стали более видимыми и различимыми. Да, все они были разными: большие и громоздкие, тощие и маленькие...
Некоторые, те, что уже доковыляли до моего, все еще валяющегося корпуса, склонились надо мной. Я совершенно не ощущал никакой угрозы от них, они были совершенно новым, но... своим.
- Вы мертвы...- как бы убеждая сам себя, прошептал я.
- Это и верно, и неверно...- ответил пристально смотревший зомби. - Ты считаешь, что это плохо, не так ли?
Я ничего не ответил, но подумал...
- Все вы так думаете, - с какой-то равнодушной обреченностью произнес мех.
То, что это существо читает мысли, как я догадался, меня тоже ни чуть не смутило.
- Но чем же это хорошо? – поинтересовался я наивным голосом.
- Тем, что, умерев однажды, ты не умрешь во второй раз...
- Тем, что тебе больше нечего боятся смерти! Теперь ты храбрец из храбрецов!!! - поддержал того курносый мех, и все рассмеялись на удивление живым смехом. Стены зала отражали разнообразные тональности звуков, искажая и направляя их по-своему: помещение наполнилось странной мелодией, переливающейся от высокочастотного визга до рокочущего гогота.
Я понимал, что они как никто правы и ничем не мог доказать им обратное, как ни пытался. Мехи начали заниматься своими делами, как будто ничего такого и не произошло, будто они ворнами занимались какими-то своими делами, не замечая непрошенного, но, как позже я догадался, желанного гостя. Так и должно быть, будто так уже очень давно...
Наблюдая за этими существами, я теперь обманчиво не находил большой разницы между ними и собой...
- Ну что? Ты с нами? - обернувшись, как-то совершенно обыденно спросил курносый.

Свет

Свет. Ослепительно яркий свет.
Системное светило било прямо в оптику, но он и не пытался отвести ее – наслаждался пронзающим ослепительным светом, проникающим до самого процессора, переставал контролировать системы, позволяя хаосу ненадолго проникнуть в его программы.
Он стаял на ступенях огромного здания, главного здания в Скрэмбл Сити. Его ничего не волновало. Мысли мелькали, как блики и тени, на мгновение закрывающие солнце, пролетающих мимо мехов. Он был здесь и сейчас. Он чувствовал свое существо и положение в настоящем как никогда раньше – он не думал ни о чем кроме настоящего.
Свет. Очень яркий. Ослепляет.
Он не думал о том, что осталось позади, к примеру: о том, что сейчас произошло в этом самом здании, и он не думал о будущем, элементарно даже о том, как на него может подействовать свет, не говоря уже проблемах.
Проблемы. Проблемы? Шарк с ними.
Он не думал об этом.
Свет. Яркий свет. Ослепляет.