arter...

Кислотные испарения выводили за пределы понимания программы чувствительных сенсоров. Все было серо, мертво. Ощущение пустоты висело в атмосфере. Поверхности планеты было не видно из-за разрушавшихся корпусов. Да, они до сих пор разрушались – после частичного обращения в прах от смертоносного удара кислотный дождь, как дар самого Праймуса, стирал, разъедал остатки этого боя, безумной резни, безжалостной расчленяловки с лица планеты.
Над месивом из остатков корпусов и осколков оружия стоял страшный смрад – жуткий коктейль запахов ржавчины, гари, кислоты и энергона.
Все было серо. Только тонкие кислотные лезвия дождя окрашивали, оживляли этот мертвый пейзаж.
Отовсюду торчали разорванные, раскореженные куски металла, будто последние попытки участников тотальной резни – неважно были ли эти железяки когда-то функционирующими механоидами или предметы их уничтожения – вырваться из этого моря кислоты и энергона. Сухого моря. Моря дезактива.
Только коснувшись поверхности, страшное соединение азота, спустя клик, въедалось в свою жертву, прорезая в ней причудливые витиеватые узоры.
Теперь все это груда беспрограммной ржавчины, не имеющая ни назначения, ни средств.
Когда они функционировали, они превращались в дезактив. Когда они перестали функционировать, они перестали дезактивироваться.